Бразилия / Brazil (1985)
Название: Бразилия
Оригинальное название: Brazil
Год выхода: 1985
Режиссер: Терри Гиллиам
В ролях: Джонатан Прайс, Роберт Де Ниро, Кэтрин Хелмонд, Иэн Холм, Боб Хоскинс, Майкл Пэлин, Иэн Ричардсон, Питер Вон, Ким Грайст, Джим Бродбент
О фильме: Сюжет фильма разворачивается где-то в XX веке в антиутопичной северной стране, общество которой сковала тотальная бюрократия. Главный герой Сэм Лаури вполне доволен своей жизнью, он предпочитает работу мелкого клерка и согласен мириться с необустроенным собственным бытом. Но внезапно он встречает девушку, которую постоянно видит в своих снах. Ради того, чтобы снова встретить её, он решается сменить работу. Он выясняет ее имя — Джил Лейтон, она постоянно отправляет жалобы в отдел информационных исправлений на ошибочный арест ее соседа — Арчибальда Баттла, которого перепутали с Гарри Таттлом (Роберт Де Ниро) и осудили за саботаж из-за ошибки в компьютере. А так как отдел информационных исправлений «не может ошибаться», то сотрудники отдела пытаются скрыть ошибку, попросту убрав Джил. Единственный выход, который видит Сэм — это удалить запись Джил из системы...
Страна: Великобритания, Embassy International Pictures
Продолжительность: 02:23:20
Перевод: Профессиональный многоголосый, профессиональный двухголосый, авторский, любительский одноголосый
23 октября 2009 в 09:14прямая ссылка
Это осложнение после того осложнения...
Бразилия. Кино о Системе, которая изуродовала и так столь абсурдную действительность. Тема не новая, давно гениально раскрытая мастерами Рэем Брэдбери, хотя бы в «451 градус по Фаренгейту», который, кстати, так и не был достойно экранизирован, Кеном Кизи в «Кукушке», изуродованной Форманом, и в том же «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» Гиллиама, фильме, удавшийся ему на славу. «12 обезьян» тоже из той области, но не с столь глубокой мыслью.
Так вот от Гиллима я ожидала большего. Идея понятна, да, оригинально, но этого так мало! Фильм скучный от начала до конца. А разве это не самая главная задача кинематографа- заинтересовать, зацепить? Брать только информационной функцией бесполезно. Задумываться о бредовой бюрократии, цинизме, жестокости, мизантропии фильм заставляет, но и заставляет постоянно смотреть на таймер, в ожидании завершения фильма. Скучно, блекло.
Очень напоминает третьесортные американские фантастические сериалы 80х годов. Понятно, те же технические несовершенства и наивное представление о бедующем человечества. Вообще, для 80х такой путь американизации вполне реален, тенденции времени показаны прекрасно. Но столько здесь Гиллиама! Фантазии, карикатуры, бред, бред, бред. Ждешь развития сюжета, а видишь только беготню главного героя по абсурдным коридорам и комнатам.
И все, что он смог, это поменять в компьютере информацию? Скучно, на Бразилию уж точно не похоже. Слишком уж все похоже на глупый сон, потому что столько абстракций и бреда приходится выносить только во сне. По мне, так фильм должен быть увлекательнее, осмысленнее, не уподобляться комиксу, а ведь на комикс он больше всего и похож. Постоянно повторять и окунать зрителя в атмосферу труб, стен, взрывов и глупости не нужно, мы уже все поняли еще в самом начале, господин Гиллиам! Видно те, кто так хвалят фильм, были просто под впечатлением от роли Де Ниро и оригинальным и неожиданным финалом. Только это и может запомниться в скучнейшем фильме. Ну и игра Джонатан Прайса как всегда хороша. О Дениро молчу. Лучик света в тягостной скуке. 6 из 10
25 сентября 2009 в 13:38прямая ссылка
The Gilliam’s Dreamland
Со времен принятия постулатов теории авторского кинематографа, впервые озвученной Трюффо сотоварищи в небезызвестном «Кайе дю синема» в середине пятидесятых прошлого века, не появлялось, пожалуй, режиссера более одержимого, непримиримого, самобытного и уникального в своих стилистических решениях, чем Терри Гиллиам. Ван Гог от кино, Гиллиам из тех творцов, о чьих произведениях никогда не говорят просто «фильм». Их ждут, смотрят и пересматривают строго в контексте лингвистической конструкции «фильм Гиллиама».
Итак, «Бразилия» Терри Гиллиама. Впечатляюще декорированная антиутопия, фаршированная необычайно едкой социальной сатирой. Один из лучших жанровых образцов и, возможно, вершина творчества гуру кинорежиссуры. Согласно походящему на эфемерный идеал начинающего сценариста сюжету, Сэм Лаури (индифферентный Прайс) где-то в не столь отдаленном будущем обременяет себя бесперспективной авантюрой из категории «человек против системы». Среди контактов Сэма начальник с руководящей 
фамилией Курцманн (педантичный Холм), эксцентричная, имеющая хорошие связи и плохого косметолога (Броудбент) матушка (Хелмонд), а также давний приятель (экс-монтипайтоновец Пэлин), спец по работе с людьми. На досуге Сэм любит погрезить наяву, где, кроме враждебных великанов в ориентальных доспехах, его посещает расчудесная красавица (Грайст). Выстрелом в заснеженных горах сюжетной фабулы становится эпизод с арестом безобидного мистера Баттла, чьей соседкой сверху является живое воплощение дивы из снов (снова Грайст), взамен саботажника мистера Таттла (Де Ниро). Оставляя позади скупую на события жизнь, Сэм с головой ныряет в мир бьющей фонтаном антиутопии с неотъемным тоталитаризмом и бюрократизмом… Ставшая притчей во языцех история наполненного пертурбациями противостояния Гиллиама и студийных боссов во время съемок и на этапе выпуска в 
прокат «Бразилии» по сути являет собой некий знак солидарности, символизм единения режиссера с выстраданными им героями, с миром его фильма. Меняем Сэма на Терри, выдуманную ультра-бюрократию на киностудийные реалии и получаем нечто похожее на рассказ о злоключениях клерка Лаури, переложенный на бумагу жизни. И в самом деле, что двадцать лет назад, что сейчас, многие зрители готовы с той или иной степенью саркастического восхищения узнать в сюжете «Бразилии» что-то из их насущного быта. Иногда кажется, еще немного, и в кишащем молодыми мужиками автобусе женщине-инвалиду больше не уступят место, сумасшедшие поборники чистоты станут выгуливать своих мопсов с заклеенным задом, а от жертв повсеместных терактов будут буднично отгораживаться специальными ширмами. И смех и грех. Обещанная социальная сатира в деле. Нашлось здесь место и ненавистной бумажной волоките с взаимно-обратными рекомендациями по посещению при оформлении каких-либо документов в различных госинстанциях. Метко, остро и до зубовного скрежета 
узнаваемо. То был гимн содержанию. Дифирамбы форме петь, наверное, излишне. Еще со времен работы в составе «Монти Пайтон» Гиллиам нашел свой неповторимый стиль в ремесле визуализации, питаемой неуемной фантазией. Он был верен себе тогда, в 85-ом, он верен себе сейчас. Что, вместе с другим сказочником Голливуда Бертоном и французом Жене, несомненно, позволяет ему занимать одно из самых почетных мест в международном пантеоне режиссеров-визионеров. Откровенно наслаждающиеся процессом жутко талантливые лицедеи играют в ритме заглавной музыкальной темы: феерично и, несмотря на довлеющий мраком антураж, как-то очень беззаботно. Попытки Де Ниро украсть своими эпизодами весь фильм не венчаются успехом, но отнюдь не по причине какой-то слабины со стороны мэтра. На самом деле, у каждого из нас своя Бразилия. У Сэма Лаури это страна изумрудных лугов и одетых 
багрянцем небес, где есть собственный домик, укомплектованный дамой сердца. У Терри Гиллиама – мир, где можно сказать продюсерам нет, где отсутствует повод мастерить ироничный плакатик «Сниму фильм за еду» для выступлений на пресс-конференциях, мир абсолютной творческой независимости. А у какого-нибудь соседского фантазера Бразилией будет мечта иметь работу, смысл которой состоял бы в курортном отдыхе, а размер зарплаты определялся квалитетом этого процесса: чем лучше отдохнул, тем больше получил. Но по факту все по-прежнему оказываются прикованными к своим креслам: первый – на «приеме» у приятеля в Министерстве Информации, второй – в кабинете каких-нибудь братьев Вайнштейнов, а третий – в пыльном офисе одного из многочисленных мегаполисов… И чтобы вернуться, надо только закрыть глаза.
фамилией Курцманн (педантичный Холм), эксцентричная, имеющая хорошие связи и плохого косметолога (Броудбент) матушка (Хелмонд), а также давний приятель (экс-монтипайтоновец Пэлин), спец по работе с людьми. На досуге Сэм любит погрезить наяву, где, кроме враждебных великанов в ориентальных доспехах, его посещает расчудесная красавица (Грайст). Выстрелом в заснеженных горах сюжетной фабулы становится эпизод с арестом безобидного мистера Баттла, чьей соседкой сверху является живое воплощение дивы из снов (снова Грайст), взамен саботажника мистера Таттла (Де Ниро). Оставляя позади скупую на события жизнь, Сэм с головой ныряет в мир бьющей фонтаном антиутопии с неотъемным тоталитаризмом и бюрократизмом… Ставшая притчей во языцех история наполненного пертурбациями противостояния Гиллиама и студийных боссов во время съемок и на этапе выпуска в прокат «Бразилии» по сути являет собой некий знак солидарности, символизм единения режиссера с выстраданными им героями, с миром его фильма. Меняем Сэма на Терри, выдуманную ультра-бюрократию на киностудийные реалии и получаем нечто похожее на рассказ о злоключениях клерка Лаури, переложенный на бумагу жизни. И в самом деле, что двадцать лет назад, что сейчас, многие зрители готовы с той или иной степенью саркастического восхищения узнать в сюжете «Бразилии» что-то из их насущного быта. Иногда кажется, еще немного, и в кишащем молодыми мужиками автобусе женщине-инвалиду больше не уступят место, сумасшедшие поборники чистоты станут выгуливать своих мопсов с заклеенным задом, а от жертв повсеместных терактов будут буднично отгораживаться специальными ширмами. И смех и грех. Обещанная социальная сатира в деле. Нашлось здесь место и ненавистной бумажной волоките с взаимно-обратными рекомендациями по посещению при оформлении каких-либо документов в различных госинстанциях. Метко, остро и до зубовного скрежета узнаваемо. То был гимн содержанию. Дифирамбы форме петь, наверное, излишне. Еще со времен работы в составе «Монти Пайтон» Гиллиам нашел свой неповторимый стиль в ремесле визуализации, питаемой неуемной фантазией. Он был верен себе тогда, в 85-ом, он верен себе сейчас. Что, вместе с другим сказочником Голливуда Бертоном и французом Жене, несомненно, позволяет ему занимать одно из самых почетных мест в международном пантеоне режиссеров-визионеров. Откровенно наслаждающиеся процессом жутко талантливые лицедеи играют в ритме заглавной музыкальной темы: феерично и, несмотря на довлеющий мраком антураж, как-то очень беззаботно. Попытки Де Ниро украсть своими эпизодами весь фильм не венчаются успехом, но отнюдь не по причине какой-то слабины со стороны мэтра. На самом деле, у каждого из нас своя Бразилия. У Сэма Лаури это страна изумрудных лугов и одетых багрянцем небес, где есть собственный домик, укомплектованный дамой сердца. У Терри Гиллиама – мир, где можно сказать продюсерам нет, где отсутствует повод мастерить ироничный плакатик «Сниму фильм за еду» для выступлений на пресс-конференциях, мир абсолютной творческой независимости. А у какого-нибудь соседского фантазера Бразилией будет мечта иметь работу, смысл которой состоял бы в курортном отдыхе, а размер зарплаты определялся квалитетом этого процесса: чем лучше отдохнул, тем больше получил. Но по факту все по-прежнему оказываются прикованными к своим креслам: первый – на «приеме» у приятеля в Министерстве Информации, второй – в кабинете каких-нибудь братьев Вайнштейнов, а третий – в пыльном офисе одного из многочисленных мегаполисов… И чтобы вернуться, надо только закрыть глаза.
2 апреля 2023 в 18:59прямая ссылка
1985.
Фантасты, предсказывавшие тоталитарную Землю, оказались правы. Прислушиваться к ним поздно, настало время пожинать гнилые плоды будущего под знаком контроля, потребительства и бумажек. Бессовестным и зажравшимся безграничной властью вождям радостно глумиться над рабами уровнем ниже какого-то министерства, будь то офисный планктон, прожигающий дни за компьютерами из 1950-х, или пролы, воняющие мазутом и нефтью. Хотя почему глумиться? Будущее обещало «Hapiness we’re all in it together!» – и вот вам в доказательство выплевывающий хлеб умный тостер! Больше – умный будильник с жалюзи, телефон на штекерах! Счастье же... Нет? Завтра, завтра когда-нибудь настанет, 
тогда-то оттянемся. А пока что авансом – старые песни и сны, где ты, крылатый не лысеющий супергерой, храбро спасаешь девушку из железных лап громадного сегуна. Благо, сны пока что не требуют заполнять формуляр 27Б-6. Сэма Лаури устраивает такая жизнь. Вот бы еще мать не приставала со светскими раутами, а дальше прикрывала внешнюю дряхлость бесполезными операциями – тогда вообще кайф. Он ведь знает, что кабинет размерами с вокзальный сортир и стол-канат ничем не лучше прокуренного офиса и лампового монитора, в отражении которого ты – ушастый осел. Но что делать, когда сказочный сон становится былью? Когда блондинка с зелеными глазами смотрит на тебя не с постера какого-то древнего нуара, не из воздушной клетки в фантасмагорической мечте, а наяву? Трибуна работника-бюрократа и очередь в нескольких сантиметрах, но между ними пропасть в тысячи километров, 
словно между раем и адом. Статус и значок на нагрудном кармане разрешают послать девушку на собачьи бега в кабинеты, чтобы проставить печать для проставления печати. Башни-колоссы из ящиков для макулатуры в сладком воображении преследовали Сэма, теперь они вылезли буквально. Джилл тонет в болоте зданий диктаторского ампира, потому что одному-единственному идиоту приспичило убить насекомое. Но она есть, она выросла в осязаемую сущность из влажного эпоса, и простофиля-клерк ради нее готов воплотиться в настоящего плэйбоя. И она не забитая дочь маминой подруги с железкой в зубах. Чего же ты ждешь?! Поезжай за ее тягачом, пока немытые дети рабочих в перерыве между играми в войнушку и в полицаев не скрутили колеса с твоей колымаги! Утраченное неназванное государство далеко не страна Оз, где в красивых домиках на фоне экологической утопии обитают добрые человечки. А настоящее – это дыра, в которой никогда не наступает рождество. Страна,
увешанная гирляндами, практически не украшает урбанистическую цитадель высоких муравейников. Плакаты, обещающие дивный новый мир, стыдливо прикрывают разбомбленные пустоши. Обиталище неврастеников и параноиков, замученных бланками. Они пытаются любезно улыбнуться, но похожи на маньяков, желающих всадить гаечный ключ прямо в сердце. Их руки машинально тянутся расписываться в расписке о получении расписки, когда супруга, превращенного в кокон, увезут на пытки в градирню, и секретарша рутинно запишет его мучения в протокол. Тогда понимаешь, что быть мелким служащим – привилегия, а не кабала. Просыпаться не голодранцем в ванне посреди стены без обоев и дыры в потолке – тоже. Тебе скормили утверждение, что хуже сломанной трубы в доме ничего нет; что непрекращающиеся свыше десятилетия теракты совершал простой обувной мастер. И вот он арестован, чувствует удары током от карапуза-садиста, а взрывы в ресторанах продолжаются. Плевать! Кроме этой сучки никого не волнует Баттл-Таттл. Нет рта – нет проблемы. Чековая лента выдаст штамп «delete» на черно-белом фото Джилл Лэйтон, и оракулы современного Метрополиса положат очередную белую папку в стол. По министерствам скакать не нужно. До остальных дойдет, что инициатива наказуема. И Роберт Де Ниро, к сожалению, будь он хоть трижды Тревис Бикл или имей лицензию на справедливое правосудие, не спасет в одиночку всех. Пора бы Сэму сбросить крылья и приземлиться на пепелище легендарной истории Фрица Ланга и спасти свою Марию, становясь особо опасным бандитом с россыпью статей в досье. Окунаться с головой в пропасть не так-то приятно, да? Неприятно и непросто осознавать, что мир может быть выгребной ямой с дерьмом в обертке вечерних фраков, гробов со стразами. Но любовь переживет, перетерпит, поможет проглотить пилюлю с желчью. Пока любовь есть, с дьявольски страшной машиной бюрократии стоит бороться. Только надо поспешить, ибо на чувства могут наложить цифры. Тогда и котлован под интеграл покажется вехой желаний. Ни за что! 1984-й миновал. Нет Остазии, Океания не меняет политических врагов, как перчатки, и горький привкус джина «Победа» вряд ли у кого-то вызовет выплеск слез из глаз. Но люди и не пересели на Форд Т, не выращиваются в бутылках, в кинотеатрах не показывают порнуху. Настал дизельпанк – чистилище цивилизации, середина меж двух антиутопий. Только маленький конус на игрушечной гильотине определит, куда качнется маятник истории. Но ни животное инстинктивное существование, ни тотальный контроль надо всем вплоть до эмоций не нужны простым людям. А Терри Гиллиам верит в человечество. Поэтому он и снимает гротескную от технократического общества «Бразилию», утонувшее в формулярах логово канцелярских крыс. Сатиру на образ победившего отчетного абсурда, про важность стерильных документов, про Кафку в миллионной степени. «Бразилия» – невероятно душный в плане восприятия фильм: тяжело ставить себя на место героя Джонатана Прайса, оборачиваться узником тюрьмы-небоскреба в окружении призраков Оруэлла и Хаксли и понимать невозможность вырваться на волю. Понимать, что это не Монти Пайтон уже: даже Майкл Пейлин бессилен. Наверное, «Бразилия» потому трагикомедия и пародия, что происходящее в ней полностью не является прискорбной картиной настоящего, намекает на шанс перемен. Лучше на экране, в павильонах британской киностудии увидеть футуристический катехизис, а не в окне. Талант Гиллиама позволил соединить в единой картине десятки отсылок к классике, от потемкинской лестницы до буквы М на фасаде министерства информации и Харви Лайма (почти как герой «Третьего человека»). Все для того, чтобы был пугающий образец до остервенения смешного мира. Только если он появится в действительности, будет не до смеха. Все-таки это не «Житие Брайана» и не «Священный грааль», а что-то ощутимое и не чересчур фантастическое. Туфля на голове как вестник моды и полицейские, поющие рапсодию вместо отлова преступников, скребут глаза – это все зачерпнули из настоящего. Как и Сэма Лаури, мечтающего клеща в паутине водосточных труб, так похожего на любого зеваку с улицы. Он не хочет наград, славы, да и быть как человек-паук Гарри Таттл тоже. Ему достаточно того, что предлагает институт брака, и бытия вдали от пыльного хайтека. Только не поздно ли, когда побеждают учиняющие бюрократический террор психопаты-властители, фантазия становится драгоценным алмазом, а права на некрофилию и благополучие больше нет?.. 8 из 10
тогда-то оттянемся. А пока что авансом – старые песни и сны, где ты, крылатый не лысеющий супергерой, храбро спасаешь девушку из железных лап громадного сегуна. Благо, сны пока что не требуют заполнять формуляр 27Б-6. Сэма Лаури устраивает такая жизнь. Вот бы еще мать не приставала со светскими раутами, а дальше прикрывала внешнюю дряхлость бесполезными операциями – тогда вообще кайф. Он ведь знает, что кабинет размерами с вокзальный сортир и стол-канат ничем не лучше прокуренного офиса и лампового монитора, в отражении которого ты – ушастый осел. Но что делать, когда сказочный сон становится былью? Когда блондинка с зелеными глазами смотрит на тебя не с постера какого-то древнего нуара, не из воздушной клетки в фантасмагорической мечте, а наяву? Трибуна работника-бюрократа и очередь в нескольких сантиметрах, но между ними пропасть в тысячи километров, словно между раем и адом. Статус и значок на нагрудном кармане разрешают послать девушку на собачьи бега в кабинеты, чтобы проставить печать для проставления печати. Башни-колоссы из ящиков для макулатуры в сладком воображении преследовали Сэма, теперь они вылезли буквально. Джилл тонет в болоте зданий диктаторского ампира, потому что одному-единственному идиоту приспичило убить насекомое. Но она есть, она выросла в осязаемую сущность из влажного эпоса, и простофиля-клерк ради нее готов воплотиться в настоящего плэйбоя. И она не забитая дочь маминой подруги с железкой в зубах. Чего же ты ждешь?! Поезжай за ее тягачом, пока немытые дети рабочих в перерыве между играми в войнушку и в полицаев не скрутили колеса с твоей колымаги! Утраченное неназванное государство далеко не страна Оз, где в красивых домиках на фоне экологической утопии обитают добрые человечки. А настоящее – это дыра, в которой никогда не наступает рождество. Страна, увешанная гирляндами, практически не украшает урбанистическую цитадель высоких муравейников. Плакаты, обещающие дивный новый мир, стыдливо прикрывают разбомбленные пустоши. Обиталище неврастеников и параноиков, замученных бланками. Они пытаются любезно улыбнуться, но похожи на маньяков, желающих всадить гаечный ключ прямо в сердце. Их руки машинально тянутся расписываться в расписке о получении расписки, когда супруга, превращенного в кокон, увезут на пытки в градирню, и секретарша рутинно запишет его мучения в протокол. Тогда понимаешь, что быть мелким служащим – привилегия, а не кабала. Просыпаться не голодранцем в ванне посреди стены без обоев и дыры в потолке – тоже. Тебе скормили утверждение, что хуже сломанной трубы в доме ничего нет; что непрекращающиеся свыше десятилетия теракты совершал простой обувной мастер. И вот он арестован, чувствует удары током от карапуза-садиста, а взрывы в ресторанах продолжаются. Плевать! Кроме этой сучки никого не волнует Баттл-Таттл. Нет рта – нет проблемы. Чековая лента выдаст штамп «delete» на черно-белом фото Джилл Лэйтон, и оракулы современного Метрополиса положат очередную белую папку в стол. По министерствам скакать не нужно. До остальных дойдет, что инициатива наказуема. И Роберт Де Ниро, к сожалению, будь он хоть трижды Тревис Бикл или имей лицензию на справедливое правосудие, не спасет в одиночку всех. Пора бы Сэму сбросить крылья и приземлиться на пепелище легендарной истории Фрица Ланга и спасти свою Марию, становясь особо опасным бандитом с россыпью статей в досье. Окунаться с головой в пропасть не так-то приятно, да? Неприятно и непросто осознавать, что мир может быть выгребной ямой с дерьмом в обертке вечерних фраков, гробов со стразами. Но любовь переживет, перетерпит, поможет проглотить пилюлю с желчью. Пока любовь есть, с дьявольски страшной машиной бюрократии стоит бороться. Только надо поспешить, ибо на чувства могут наложить цифры. Тогда и котлован под интеграл покажется вехой желаний. Ни за что! 1984-й миновал. Нет Остазии, Океания не меняет политических врагов, как перчатки, и горький привкус джина «Победа» вряд ли у кого-то вызовет выплеск слез из глаз. Но люди и не пересели на Форд Т, не выращиваются в бутылках, в кинотеатрах не показывают порнуху. Настал дизельпанк – чистилище цивилизации, середина меж двух антиутопий. Только маленький конус на игрушечной гильотине определит, куда качнется маятник истории. Но ни животное инстинктивное существование, ни тотальный контроль надо всем вплоть до эмоций не нужны простым людям. А Терри Гиллиам верит в человечество. Поэтому он и снимает гротескную от технократического общества «Бразилию», утонувшее в формулярах логово канцелярских крыс. Сатиру на образ победившего отчетного абсурда, про важность стерильных документов, про Кафку в миллионной степени. «Бразилия» – невероятно душный в плане восприятия фильм: тяжело ставить себя на место героя Джонатана Прайса, оборачиваться узником тюрьмы-небоскреба в окружении призраков Оруэлла и Хаксли и понимать невозможность вырваться на волю. Понимать, что это не Монти Пайтон уже: даже Майкл Пейлин бессилен. Наверное, «Бразилия» потому трагикомедия и пародия, что происходящее в ней полностью не является прискорбной картиной настоящего, намекает на шанс перемен. Лучше на экране, в павильонах британской киностудии увидеть футуристический катехизис, а не в окне. Талант Гиллиама позволил соединить в единой картине десятки отсылок к классике, от потемкинской лестницы до буквы М на фасаде министерства информации и Харви Лайма (почти как герой «Третьего человека»). Все для того, чтобы был пугающий образец до остервенения смешного мира. Только если он появится в действительности, будет не до смеха. Все-таки это не «Житие Брайана» и не «Священный грааль», а что-то ощутимое и не чересчур фантастическое. Туфля на голове как вестник моды и полицейские, поющие рапсодию вместо отлова преступников, скребут глаза – это все зачерпнули из настоящего. Как и Сэма Лаури, мечтающего клеща в паутине водосточных труб, так похожего на любого зеваку с улицы. Он не хочет наград, славы, да и быть как человек-паук Гарри Таттл тоже. Ему достаточно того, что предлагает институт брака, и бытия вдали от пыльного хайтека. Только не поздно ли, когда побеждают учиняющие бюрократический террор психопаты-властители, фантазия становится драгоценным алмазом, а права на некрофилию и благополучие больше нет?.. 8 из 10
