Саван мумии / The Mummy's Shroud (1967)

Третья лента в линейке «мумифицированных» английских ужасов получилась традиционной по самому остову повествования, но любопытной в манере изложения. Не изменяя традициям студии «Hammer», фильм движется по ожидаемому пути проверенной фабулы, вновь впуская зрителя в прологовую сказку, где неразрывно сплетены красоты и жестокость древнего Египта.

Новоявленная мумия идейно родится в виде преданного отважного раба-воина, оберегающего сына свергнутого фараона. В начале двадцатого века окрылённые египтологи и прагматичный спонсор разыщут гробницу опального наследника, накликав на себя проклятие верного стража, прекратившего быть просто музейным экспонатом, превратившегося в неумолимого мстителя.

Собственно, как понятно, картина абсолютно схожа стержнем с двумя предшествующими эпизодами. Вновь и вновь образованных рассудительных англичан будет постигать мифический рок суеверий, оставляющий за собой кровавый след.

Это всё не ново, пускай жаловаться тут грех, так как любая студийная работа под эгидой «молотка» без всяких условий заслуживает полного вотума доверия за роскошные декорации, прекрасную атрибутику необходимой эпохи, профессиональный подход всей съёмочной группы. Тем самым мастерское исполнение не вызывает нареканий и это превосходно, когда ничто не мешает погружаться в солидный жанровый фильм, поставленный знатоком своего дела, что немало потрудился режиссёром и сценаристом в детищах «Hammer».
 

Интерес же возникает от авторского желания полностью перенести действие в границы страны сфинксов, больше не возвращаясь в старую добрую Англию. Благодаря этому частицы зловещего египетского наследия не лишены неповторимого колорита родины. Теперь главного антагониста извечно окружает сопутствующий антураж пустыни, загадочных людей в длинных одеждах, узкие улочки, где всё чуждо и опасно.

Особенно занимателен образ местной старушки-колдуньи, что частый удачный образец подобных лент, когда именно персонажи на втором плане со своими пороками и гротеском запоминаются больше центровых, вынужденных замыкаться в характерных жанровых ипостасях непогрешимого учёного, героя-защитника или его спутницы-красавицы. Впрочем, они тоже достойно вживаются в надлежащее амплуа.

Ещё некую долю новизны дарит пропись злодея. Да, он по-прежнему отыгрывает угрюмый фактурный образ монстра в тряпье, что неподвластен мольбам или оружию, так как идейно является олицетворением сверхъестественного исконно духовного верования древних народов, дарующего непоколебимую мощь, рушащую сухой рационализм пресвящённых наукой. Этот конфликт дуально настроенных позиций всегда одинаков в большинстве работ, затрагивающих тематику мумий, сторожащих сакраментальные тайны прошлого.

Вместе с тем нынешняя мумия раба Прэма получилась крайне жуткой за сочетание усиления натуралистичного (по меркам конца 60-х) эффекта с изобретательными злодеяниями, достойными звания предтечи будущих слэшер-элементов, вкупе с запоминающейся бутафорией, подарившей ряд ярких сцен, включая насыщенную кульминацию, словно символ библейского «Прах к праху».

В целом фильм, естественно, положительно похвален для любого ценителя классической английской студии хоррора и фэнтази в её творческий апогей. Может ему недостаёт громких фирменных имён в актёрском составе, только это мелочь для зрителя, решившего вновь окунуться в захватывающий рассказ о уже третьей ожившей мумии.
7 из 10